Глава 7. Точка зрения Торы на этот мир и на мир грядущий

"Этот мир подобен прихожей, а мир грядущий подобен праздничному залу; подготовься в прихожей, прежде чем вступить в праздничный зал" (Поучения отцов 4, 16). "Лучше один час самоисправления и добрых дел в этом мире, чем вся жизнь в грядущем; но лучше один час радости в грядущем мире, чем вся жизнь в этом" (Поучения отцов 4, 17).
Бог дает жизнь человеку. Он хочет жизни, — этому есть множество свидетельств в книгах Моисея и пророков. Так, мы читаем в книге Левит (18, 5): "Соблюдайте Мои постановления и Мои законы, которыми, исполняя их, человек будет жить. Я Господь". Также и мудрецы подчеркивают, что наставление Бога направлено для блага человека: "исполняя их, будет жить" — а не "исполняя их, умрет". Исходя из этого мудрецы учили, что, ради сохранения жизни, отходят на задний план даже Субботние заповеди. Бог любит жизнь людей больше, чем Свои заповеди, — причем разговор идет о жизни в этом мире, а не в грядущем.
Когда царь Давид узнал, что ему назначено умереть в Субботу, он попросил разрешения умереть на день раньше. Мудрецы в Талмуде говорят, что Бог напомнил ему стих: "Ибо один день во дворах твоих лучше тысячи" (Псалмы 84, 11) и добавил: ''Один день, в который ты занимаешься Торой, мне нравится больше, чем тысяча жертвоприношений, которые принесет твой сын Соломон". Один правильно прожитый день в этом мире (пусть даже последний) имеет больше цены, чем тот же день, прожитый в мире грядущем.
В Мидраше рассказывается, что Моисей однажды попросил у Бога разрешения остаться в этом мире в любом виде — даже диким зверем или птицей; ведь у каждого творения в этом мире есть духовная задача. Моисей хотел и дальше иметь возможность творческой деятельности в этом мире, чтобы не вступать в грядущий мир, который является местом награды без возможности дальнейшего духовного творчества.
Но зачем, спросите вы, мы придаем этому миру такое большое значение? Ведь он — только прихожая в большой зал, только промежуточная станция на пути к грядущему миру, где нас ждет радость от близости к Богу, где завершается все Творение? Почему сказано, что один час самоисправления и совершение добрых дел в этом мире лучше, чем жизнь в мире грядущем? Разве тут не смешаны друг с другом путь и цель?
Не надо служить Богу ради награждения в будущем мире, но служить Богу надо здесь — Ему и ради Него; поэтому настолько важно подчеркнуть образ жизни в этом мире. "Яви милость к Твоему рабу — Я буду жить и хранить Твое слово" (Псл. 118, 17), — просит Господа автор псалмов; то, что он теперь может жить и хранить слова Бога, важнее для него и ценнее всех благ рая.
Этот мир является местом труда и деятельности, мир грядущий — только местом, где дается награда. Истинный слуга Бога больше рад своей службе, чем получению награды. О Виленском Гаоне рассказывают, что он плакал в час свой смерти. Оставляя мир, в котором легко соблюдать заповеди Бога (например, такую заповедь как ношение цицит, которая равна всем остальным заповедям), он переходил в мир, где уже нет возможности соблюдать заповеди Всевышнего.
В книге Экклезиаст написано: "Сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце" (11, 7). В одном из толкований этого стиха подчеркивается, что человек должен радоваться своей жизни все дни, в которые он может служить своему Творцу, пока он еще не перешел из света жизни в ночь бездеятельности. То же говорит и автор псалмов: ''В гробу кто будет славить Тебя?" (Псл. 6,6).
Соблюдение наставлений Бога нам дано именно в этом мире, в действительности по-вседневной жизни, в телесности нашего существования. Сфера действия присутствия Бога (на иврите Шехина) видится, прежде всего, внизу на земле, а не только на небесах. Мудрецы сказали: "Господь хочет жить и в небе, и на земле". Тем самым, основное предназначение всего мира с момента его создания заключается в том, чтобы освятиться и возвыситься и тем самым удостоиться того, что Бог как бы поселится в нем. Вот почему Тора занимается делами сугубо земной физической жизни. Ведь по существу ни одна самая мелкая вещь не является слишком презренной или незначительной, чтобы не найти себе место в общей божественной картине. Тора хочет охватить все области жизни человека, — от завязывания шнурков обуви утром до самых интимных сфер в отношениях между людьми. Заповеди Бога направлены не на отрицание телесности, а на проникновение в нее и возвышение к Богу. Очищение телесности является Божественной волей в Творении, приводит к сближению человека с Богом — через облагораживание тела, а не через враждебность к нему.
Поэтому не удивительно, что существованию в этом мире приписывается столь высокое значение. А о награде в будущем мире Тора говорит неявно и лишь намеками. Упомянем только, что любое награждение заключается в непосредственном контакте души с Богом. Цель Торы — сделать возможным такой контакт уже в этом мире. По словам Нахманида, самый высокий идеал заключается в том, чтобы человек уже при жизни был "жилищем Шехины". Совершенный человек как бы освящает все свои земные дела; то есть, находясь в этом мире, он как бы живет в раю.
По мнению Маймонида, награда и наказание являются не чем иным, как руководством для правильного служения Богу, а не наградой и наказанием в прямом смысле. Он пишет, что тот, кто выполняет заповеди, получает свою награду в том, что с его пути устраняются все препятствия, и он полнее может служить Богу.
Поэтому ни награда, ни наказание явно в Торе не указаны. Ибо наставление Бога дано людям не ради награды.
Освящение земной жизни — глубоко укоренившийся идеал в еврейской традиции. Так в Талмуде рассказывается: Рабби Шимон бар Иохай и его сын, рабби Элазар, во время господства римлян были вынуждены много лет прятаться в одной пещере. Там они жили в полной уединенности, направленной исключительно на Бога, и достигли высокого совершенства в Торе. Когда они смогли покинуть свое убежище, они проходили мимо полей и увидели, что люди пашут и сеют. Оба учителя воскликнули: "Вот люди не стремятся к вечной жизни, занимаясь тем, что преходяще!" И все, чего касался их гневный взгляд, загоралось огнем. Тут раздался голос с неба: "Разве вы для того вышли, чтобы уничтожить Мой мир! Вернитесь в свою пещеру!" Двенадцать месяцев спустя они опять покинули пещеру, но рабби Элазар все еще не успокоился. Накануне Субботы они встретили одного старика, который спешил куда-то с двумя ветвями мирта в руках. Они спросили: "Зачем тебе нужны эти ветви?" Он ответил, что оба венка — в честь Субботы, о которой дана одна заповедь — помнить ее (Исход 20, 8), а еще одна заповедь — соблюдать ее (Второзаконие 5, 12). Когда они это услышали, то успокоились.
Благодаря встрече со стариком, они поняли великий смысл простых действий, которые только кажутся простыми, но на самом деле содержат намек на вечность, тем самым освящая будничное человеческое существование.
Совершенный человек не устраняется от действительности, как монах. Наоборот, он погружен в мир, активно строит его на принципах святости и чистоты. Для него вся вселенная — поприще для приложения духовной деятельности. Ибо мир еще не исчерпал свое предназначение.
Такой человек не потеряется в удобствах и развлечениях нашего мира. Он не считает материальный быт корнем вселенского зла, он познает его как единое создание, в котором заключено духовное содержание.
Ученый автор книги "Деяния души", Баха Ибн-Пакуда, пишет о правильном отношении к этому миру: "Перестань отдавать предпочтение своей вечной душе перед своим бренным телом и направлять все внимание только на душу. Нельзя пренебрегать потребностями тела, обременять его и ослаблять. Иначе можно нанести ущерб и тому и другому — душе и телу. Давай своему телу пищу, чтобы охранить его силы, а свою душу корми в изобилии мудростью и нравственными наставлениями".
Существует лишь одно исключение, когда физическая жизнь не представляет собой ценности, а именно: обязанность человека при некоторых обстоятельствах выбрать смерть мученика для того, чтобы "освятить имя Бога". Здесь нет никакого противоречия между высоким мнением Торы о цене человеческой жизни и заповедью освящения имени Бога. Ибо пожертвование своей жизни отнюдь не происходит из-за презрения к этому миру. Наоборот! Именно воспитание к освящению жизни во всех ее проявлениях и стремление к постоянному духовному росту требует от человека умения пожертвовать свою жизнь в тот час, когда это необходимо. Более того, сознание того, что жизнь в этом мире может быть "земным раем", в смысле духовности, приводит к убеждению, что пожертвование жизни всегда предпочтительней, чем бессодержательное существование, оторванное от наставления Бога. Талмуд говорит про безбожников, что их при жизни следует считать мертвыми, а про праведников сказано, что они живы, даже умерев (Брахот 18).
Жизнь, цель которой — освящение имени Бога, достигает самого высокого совершенства именно в самопожертвовании. Об этом говорит нам Талмуд, рассказывая о смерти рабби Акивы во времена римского господства: "Когда рабби Акиву вели на казнь, настало время читать молитву "Слушай, Исраэль!" И в тот момент, когда с него начали сдирать кожу железными скребками, он направил все свое внимание на то, чтобы принять на себя бремя царствования Бога с любовью ("Слушай, Исраэль: Господь-Бог наш, Господь один! Люби Господа, Бога твоего, всем своим сердцем, и всей своей душою, и всем своим достоянием" (Второзаконие 5, 4-5). Спросили его ученики: "Рабби, до такой степени?" Он ответил: "Я всегда огорчался из-за этого стиха "всей своей душой", который означает: "даже если Он возьмет душу", и говорил себе: "Когда же наступит день, когда я смогу выполнить эту заповедь?" И теперь, когда я наконец могу это сделать, разве я ее не выполню?!" (Брахот 61).
Рабби Акива смотрел на свою жизнь как на одно непрерывное стремление к пожертвованию души для освящения имени Бога. В мученичестве он достиг осуществления цели всей жизни. Такая смерть является не концом жизни, а ее продолжением.
Если сравнить мнение Торы относительно двух миров —этого и грядущего — с мнениями других религий, то выявляется следующее: мусульмане видят в потустороннем существовании своего рода улучшенную земную жизнь, где на первом плане стоят телесные наслаждения. На это Маймонид как-то заметил, что на самом деле награждение грядущего мира относится к духовной стороне человеческого бытия, а не к потребностям бренного тела. Что касается христиан, то они, понимая духовную реальность грядущего мира, все же не осознают важность земного существования. С христианской точки зрения мир является источником зла, а "царство Божие не от мира сего" (как они говорят). Поэтому набожный христианин должен отделиться от мира.
Мнение Торы (истинно открытое Самим Богом с помощью пророков и мудрецов) показывает нам, что земной мир никоим образом не является источником зла. Наоборот! В земном мире у всего имеется духовное измерение, ибо он — "вход в праздничный зал" грядущего мира, который весь состоит из духовности и святости. Поэтому говорить о материальном вознаграждении неуместно и смешно. Истинное вознаграждение заключается в приближении к Богу, в том, чтобы стремиться к Нему. Более глубокого выполнения роли человека на земле быть не может. Служба человека в "преддверии" является как бы вступительным билетом" в "праздничный зал", более того — она дает человеку возможность уже здесь, в этой не самой высокой сфере бытия, почувствовать величие грядущего мира.
Конечно, нельзя ограничить земную жизнь так, чтобы увидеть в ней самоцель; но если иметь ориентиром духовную вечность, то приобретает смысл и правильная жизнь на земле. Преддверие является преддверием, а праздничный зал — праздничным залом, и все это означает, что жизнь совершенного человека проходит как бы в одном здании, которое состоит из двух частей. И та и другая часть нужны для того, чтобы здание было цельным, и ни одна часть не возводится на развалинах другой. Человек похож на лестницу, которая стоит одним концом на земле, а верх ее касается неба (Бытие 28, 12); ноги его покоятся земле, и на этой крепкой материальной основе возводится его духовный мир, верх которого доходит до неба. Как говорили мудрецы, один час самоисправления и добрых дел в земном существовании лучше всех благ в грядущем мире, потому что в той жизни уже нет никакой возможности увеличить богатство, происходящее из наставлений Бога. Но чудесная радость одного единственного часа в грядущем мире прекраснее всех возможных удовольствий вместе взятых, которые можно получить в мире земном.
Такая радость является справедливым вознаграждением за выполнение заповедей Бога, ибо духовные богатства — единственные истинные богатства на свете. "Нет в земном мире вознаграждения за выполнение заветов", — говорится в Талмуде (Кидушин 39). В этой жизни нет никакого вознаграждения.

  От автора
По замыслу автора эта книга написана для того, чтобы пролить свет на смысл человеческой жизни; то есть, она должна помочь человеку правильно воспользоваться своей жизнью и добиться того, что называется истинным богатством. При этом книга в своих основных положениях опирается главным образом на цитаты из Священного Писания, из Талмуда и всей остальной еврейской литературы, вплоть до трудов современных философов и психологов. Главная же цель книги — обратить внимание на ту часть Божественного наставления, которая почему-то еще не достаточно освещена: наставление для потомков Ноя. Эту часть еврейского учения не следует смешивать с наставлением для еврейского народа, народа священников. Автор, никоим образом не желая содействовать переходу неевреев в еврейство, предпринимает попытку сформулировать общее наставление для всего человечества, которое следует из Торы. Поэтому с данной книгой связана надежда на то, что, ознакомившись с ней, читатель приобретет новое понимание веры и человеческой жизни в нашем мире.