Когда демократия отдыхает

Моше Фейглин

20 января 2004 г.

Многие в Израиле почему-то убеждены, что еврейский характер нашего государства предполагает отказ от демократических принципов. С одной стороны, над созданием этого идеологического шаблона хорошо поработала левая пропаганда в средствах массовой информации. С другой стороны, плохо подкованные в обществоведении национальные круги просто промолчали и этим как бы негласно одобрили идеологическую атаку левых.

Верно как раз обратное. Чем больше Израиль отдаляется от своего еврейского характера, тем больше он теряет характерные черты демократического строя (из тех, что еще остались) и скатывается к диктатуре.

Ханука 5765 года подарила нам новое интересное подтверждение этого положения. В третий день праздника победы еврейского духа над греческим владычеством на утверждение делегатов съезда Центра Ликуда будет вынесено предложение главы движения и главы правительства – ввести в правящую коалицию партию Авода. Это будет очень странное голосование. Предложение в корне противоречит Уставу движения Ликуд. Оно не обсуждалось и не будет обсуждаться. Не была предоставлена возможность вынесения встречного предложения. Да и вся форма этого голосования дает нам хороший пример того, как можно с легкостью (когда это входит в планы левых) превратить демократический процесс в фарс.

Однако тема нашей статьи – не кризис демократии в Ликуде, а кризис демократии в Израиле (хотя ликудовский кризис иллюстрирует общий кризис).

Мы являемся свидетелями двух процессов, которые явно связаны друг с другом. Первый – это реализация программы одностороннего отделения. Второй – страстное желание Ариэля Шарона создать "правительство национального единства". Один из этих шагов ведет за собой второй, так как к развалу коалиции привела именно программа Шарона. Если бы Шарон отказался от своей программы, он остался бы главой самой устойчивой коалиции за последнее десятилетие.

Что же лежит в основе этих двух процессов? Идее одностороннего отделения Шарон никогда не давал логичного объяснения. Речь идет о самом бессмысленном бегстве. Любой беспристрастный анализ покажет, насколько это пагубно для Израиля и в смысле безопасности страны, и в смысле экономики, не говоря уже о страшном расколе общества, который еще неизвестно, чем закончится… Это продолжение той же логики, которая привела нас в Осло, но уже даже без иллюзии получения чего-то взамен. Страшная цена, которую заплатил Израиль за предыдущую авантюру, будет заплачена снова и в еще более крупных масштабах.

Так зачем же Шарон это делает? Шарон понимает, что в государстве Израиль историю (равно как и обвинительные заключения) пишут левые. Репортер Хагай Губерман уже расследовал процесс принятия решения о программе одностороннего отделения. Для нашей темы важно отметить, что Шарон решился на этот шаг, потому что левые его заставили. Почему же левые заинтересованы в изгнании без всякого повода восьми тысяч евреев Гуш Катифа и Самарии? Корень проблемы – в еврейском характере государства, вернее в его отсутствии. Израильские, да и мировые левые силы всегда стремятся к эдакому "универсализму" за счет национальной самоидентификации. Бегство от национального самосознания толкает левых к бегству от сердца Святой Земли, от исторических мест, являющихся колыбелью еврейского народа. Мест, которые навязывают нам национальное самосознание. Трудно забыть о своем происхождении в Хевроне у пещеры Праотцев, у могилы праматери Рахели в Бейт Лехеме, в Шхеме и, разумеется, – на Храмовой горе. Прибавьте к этому "комплексу навязываемого происхождения" тот факт, что в этих местах локализовалось общество (поселенцы), которое стремится вывести иудаизм из узко религиозных рамок и вернуть ему роль двигателя истории, и вы получите тот страшный сон израильских левых, который они так рьяно от себя гонят. Провозглашаемый левыми "мир" – это всего лишь яркая этикетка, за которой скрывается основное желание левых – уничтожить поселенческое движение и вывести ЦАХАЛ из Иудеи, Самарии и Газы. Говоря языком Йоси Сарида, "нам непременно нужно избавиться от этих проклятых "территорий"…"

Итак, одностороннее отделение от нашей земли – лишь симптом желания любой ценой отделиться от национального самосознания. Только чтоб это государство не было, о ужас, еврейским…

Теперь вернемся к "демократической" стороне медали – к идее создания "правительства национального единства".

В демократической системе граждане должны большинством определять тот путь, по которому будет двигаться их государство. С этой целью за общественное признание борются различные идеи, и гражданин избирает раз в четыре года представителей той идеологии, которую он поддерживает. Понятно, что и личностный аспект важен, но верный порядок таков: прежде всего идеология, а на втором месте личность. Если после выборов производится объединение "сверху" представителей идеологически противоположных движений, это означает только одно: демократия отправляется в отставку. Пример: специальный государственный контролер следит за тем, чтобы крупные конкуренты в одной области экономики не объединились в монополию. Если такое происходит, государственные органы контроля за рынком запрещают такой концерн, заставляя конкурентов вернуться к свободному рынку. "Правительство национального единства", созданное не под давлением чрезвычайных обстоятельств (войны или стихийного бедствия), а просто для удобства политиков – это, на деле, именно такая монополия, созданная конкурентами на рынке идеологий. Конкуренты объединяются, и с этого момента нет никакого смысла у "рыночных отношений" – в данном случае, демократических выборов. Так произвольное создание "правительства национального единства" лишает демократию всякого смысла. Если посмотреть, как этим инструментом пользуются страны с подлинной демократической традицией, мы отметим, что в США эта идея, как и любой другой политический трюк, никому даже в голову не приходит, хотя на выборах иногда та или другая сторона побеждает с мизерным перевесом голосов (так, Буша и Гора разделяли лишь несколько сотен "проблемных" голосов из Калифорнии, и американский народ в это время был занят войной в Персидском заливе). В Англии Черчилль и Эттли создали "правительство национального единства" перед лицом смертельной опасности для страны – нападения фашистской Германии, и в Израиле первый раз такое правительство было создано Эшколем и Бегиным, когда Насер ввел египетские войска в Синай и военная угроза сплотила израильское общество до стирания идеологических углов. Видимо, есть крайние ситуации, когда под угрозой самому существованию государства общество действительно становится идеологически единым и временно "отменяет" демократию, допустив создание "правительства национального единства".

Таково ли положение в Израиле 2005 года? Стоит ли вопрос, о котором мы говорим, выше всех идеологических трений? Мы видим, что минимум половина израильского общества не только не видит в поселенческой деятельности смертельной опасности для страны, но напротив – видит такую опасность в уходе из Газы, Самарии и Иудеи! И опыт десятилетия Осло доказывает их правоту. Можно ли даже временно отменить демократию, проигнорировав при этом волю половины общества?!

В Израиле, видимо, можно. Чтобы окончательно уничтожить еврейский характер государства не только можно, но и нужно это сделать. Мы уже доказали, что в этом вся соль "одностороннего отделения". И ни пресса, ни высшие судебные инстанции не встанут на пути этого явно антидемократичного шага. Когда заходит речь о выкорчевывании всего еврейского, все "сторожевые псы" демократии кидаются поддерживать любую инициативу и спокойно превращаются в "гончих", атакующих демократию.

События нынешней Хануки еще раз показывают нам, что отказ от еврейского характера государства автоматически ведет за собой отказ от демократии.

С другой стороны, снова подчеркнем для религиозной части общества: только свободный и по-настоящему демократичный подход к пониманию еврейского характера государства, без навязывания еврейского образа жизни при помощи законов, ограничивающих свободу выбора индивидуума*, может вернуть свет еврейской Меноре – символу государства Израиль.

*В еврейской традиции выполнить заповедь, совершить мицву можно только при наличии свободного выбора. Заставляя человека исполнять заповеди, вы лишаете его возможности совершить мицву.