Могильщики Израиля

16 Августа 2009

В своей еженедельной колонке в газете “Джерузалем пост” 7 августа Каролин Глик справедливо пишет: “На протяжении последних 16 лет (с момента Соглашения Осло) самым активным сторонником идеи, что Израиль является для США стратегической обузой, а не стратегическим партнером, и что для США слабый Израиль полезнее, чем Израиль сильный - является сам Израиль. Одно израильское правительство за другим, от правительства Рабина-Переса до Барака, Шарона и Ольмерта, все приняли арабское мнение, что региональной стабильности и, следовательно, израильской безопасности способствует слабость Израиля”.

По своим личным причинам в этом списке ущербных премьер-министров Глик не упоминает Биньямина Нетаниягу. Но она знает, что Нетаниягу придерживается политики Осло и, значит, способствовал тому, что Израиль стал выглядеть больше как стратегическая обуза, чем стратегический партнер. Что может лучше продемонстрировать это, чем его поддержка созданию палестинского государства в сердце Израиля?

Но имеется и более глубокий порок - или, точнее, западная культурная патология, которая высасывает жизнь из тех правительств, которые осуждает Глик. Эта патология лежит в основе пораженческой политики “территории в обмен на мир”, которую израильские правительства проводят еще с доословских времен. Патология, которую я имею в виду, называется культурным, или историческим релятивизмом. Зародившаяся в Европе, эта доктрина насквозь пронизывает систему высшего образования в Израиле и все уровни системы просвещения в Америке.

Бацилла релятивизма проникла в ментальность еврейских лидеров еще до создания государства. Эта патологическая доктрина лишила сил правящие круги Израиля, которые - сознательно или бездумно - подорвали еврейский фундамент государства Израиль. Хотя можно сказать немало положительного об их делах и намерениях, это не отменяет факта, что эти правящие элиты подкопали фундамент государства.

Надеюсь, вы крепко держитесь за стулья, ибо речь идет, среди прочих, о следующих лицах: 1) профессор Мартин Бубер; 2) др. Йегуда Магнес, первый президент еврейского Университета в Иерусалиме; 3) президент Шимон Перес; 4) профессор Йеѓошафат Ѓаркаби, когда-то занимавший должность главы военной разведки; 5) профессор Аса Кашер, автор текста нынешней солдатской присяги; 6) профессор Юли Тамир¸ бывший министр просвещения; 7) Ципи Ливни, бывший министр иностранных дел; 8) министр обороны (и бывший премьер-министр) Эхуд Барак; 9) бывший премьер-министр Ариэль Шарон; 10) профессор Аарон Барак, бывший президент Верховного суда.

Это обвинение, возможно, шокирует вас, но не торопитесь кидаться на меня, потому что релятивизм разрушает весь Запад. Сознание Барака Обамы тоже коррумпировано этой порочной доктриной.

Самое четкое определение морального релятивизма дал Томас Гоббс: “То, что является предметом стремления или желания человека, он, со своей стороны, называет добрым; а предмет своей ненависти или отторжения - злым… Потому что эти слова, добро и зло, … всегда используются относительно к человеку, который их произносит: поскольку нет ничего просто и абсолютно хорошего или плохого…”

Моральный релятивизм порождает релятивизм культурный и исторический. Оба отвергают универсальные или транс-исторические критерии для определения, являются ли убеждения и ценности одного народа более высокими, или сущностно превосходными, чем убеждения и ценности любого другого народа. В той или иной форме релятивизм пронизывает социальные и гуманитарные науки в Израиле и во всем демократическом мире. На сознательном или подсознательном уровне, релятивизм снижает чистосердечную убежденность человека в справедливости дела его страны и народа. Арабы этой болезнью не страдают.

Далее, зарождение исторического релятивизма, утверждающего, что идеи привязаны к определенной культуре, и их ценность не выходит за рамки сформировавшей их эпохи, можно проследить до Гегеля, чье влияние на европейское мышление было огромно. Материалистическую версию гегельянского релятивизма сформулировал еврей-антисемит Карл Маркс. Европейское образование оказало влияние на основателей и преподавательский состав израильской академии. Исторический, или культурный релятивизм очевиден у Мартина Бубера, который сказал: “Не существует ценностной шкалы для оценки человеческих действий. Невозможно поставить одного выше другого”.

Этот релятивизм привел Бубера и Магнеса к поддержке двунационального арабо-еврейского государства в Палестине. Свидетельствуя в 1947 г. перед англо-американской комиссией по расследованию, Бубер и Магнес сделали совместное заявление: “Мы не склоняемся к поддержке Палестины как еврейской страны или Палестины как арабской страны, но поддерживаем двунациональную Палестину как общее государство двух народов…”

Теперь взгляните на профессора Еврейского Университете Йеѓошафата Ѓаркаби, который возглавлял одно время израильский “Военный колледж”. В своей книге “Арабское отношение к Израилю” Ѓаркаби делает вывод: “Изучение арабо-израильского конфликта обнаруживает условность позиций его сторон”.

Ѓаркаби считался ментором Шимона Переса. Оба поддерживали создание палестинского государства. Более того, в бытность свою министром иностранных дел в правительства Рабина в 1993 г., Перес подал от имени Израиля заявление на членство в Лиге Арабских стран.

Эхуд Барак, которого заболевание релятивизмом тоже не миновало, баллотируясь в 1999 г. в премьер-министры, сказал в одном из выступлений, что, родись он арабом, он бы тоже стал террористом! Еще ранее, в бытность свою начальником генштаба ЦАХАЛа, Барак одобрил новый текст солдатской присяги, написанный профессором Асой Кашером, который вычистил из текста такие слова как “иудаизм” и “сионизм”, а также “Эрец Ираэль”! Что же удивительного в том, что Барак поддерживает палестинское государство?!

Ариэль Шарон, еще один выпускник израильского “Военного колледжа”, также был замаран моральным релятивизмом. Как раз в тот период, когда террористы-самоубийцы превращали евреев в клочья человеческого мяса, Шарон сказал в интервью газете “Гаарец”, что он “не видит мир черно-белым”. Закончил Шарон тоже поддержкой палестинского государства.

Релятивизм характерен и для профессора Еврейского Университета Юли Тамир, которая занимала в правительстве Ольмерта пост министра просвещения. Тамир одобрила учебник истории для израильских арабских школ, в котором Война за независимость Израиля описана как “накба” - катастрофа! Она также предложила заменить Тору Декларацией Независимости государства Израиль в качестве священного текста, на котором приносят присягу новобранцы ЦАХАЛа. Будучи одним из основателей “Шалом ахшав”, Тамир поддерживает палестинское государство.

Поддерживает его и Ципи Ливни, бывший министр иностранных дел в правительстве Ольмерта. Ливни поддерживает также и право гомосексуалистов на проведение “парадов гордости” в Иерусалиме. Как и Тамир, Ливни является сторонницей мультикультурности - эвфемизм, заменяющий фразу “культурный релятивизм” - которая лежит также в основе “прогрессивизма”. Кстати, министр внутренних дел в правительстве Ольмерта, Меир Шитрит, предлагал фактически уничтожить Закон о возвращении, без которого Израиль превратился бы и номинально в мультикультурное общество.

Обратим теперь внимание на недавно назначенного посла Израиля в США, др-а Майкла Орена. В ответ на возражения администрации Обамы против еврейских поселений в Иудее и Самарии Орен заявил: “Поселения не вопрос. Вопрос во взаимном признании легитимности двух народов, и легитимных претензий на эти два государства (еврейского и арабского)”. Призрак Мартина Бубера!

Орен также перекликается с морально нейтральным Ѓаркаби. В своей книге “Шесть дней войны” Орен пишет: “Моя цель не в том, чтобы доказать справедливость одной из сторон в войне, или приписать одной из них вину за ее начало”. Само собой понятно, что Орен поддерживает создание палестинского государства.

Утонченную форму релятивизма пропагандировал бывший президент Верховного суда Аарон Барак. Субъективный релятивизм скрывается в его печально знаменитом постановлении “все подсудно”. В соответствии с этим, отменив принятый Кнессетом закон, позволявший создание Комитета цензуры кино для запрета порнографических фильмов, судья Барак заявил: “Ничто не может быть объявлено порнографией, поскольку то, что для одного человека порнография, для другого - искусство”.

Эстетский релятивизм Барака напомнил мне о картине орангутанга по имени Джакарта Джим, которую протащили на выставку живописи в Канзасе, где она завоевала первую премию. В Швеции критики-искусствоведы, от которых скрыли тот факт, что картина принадлежала обезьяне, не скупились на эпитеты, такие как “сильный”, “утонченный” талант и “изящность балерины”.

Вернемся к бесстрашной Каролин Глик, которой довелось выступать перед 150 студентами факультета политических наук в Тель-Авивском Университете, где она рассказывала о своем опыте военного корреспондента, прикомандированного к Третьей пехотной дивизии американской армии во время войны в Ираке. Любой человек, не запятнанный моральным релятивизмом, поддерживал бы, как и она, сторону американцев, а не иракского диктатора Саддама Хусейна. Тем не менее, одна из студенток, выразившая общее мнение не только аудитории, но и преподавателя, спросила: “А кто вы такая, что позволяете себе моральное суждение?” Глик выступала в пяти либеральных университетах Израиля, что позволило ей убедиться в том, что все они пронизаны моральным релятивизмом. “Предательство интеллектуалов”, которое Джулиан Бенда увидел во Франции перед Второй Мировой войной, в Израиле бросается в глаза.

Глик справедливо обвинила некоторых премьер-министров Израиля в превращении Израиля в стратегическую обузу. Но более важным, чем их стратегические промахи, является патологическое происхождение этих промахов. Ибо ничто не подрывает роль Израиля как стратегического партнера Америки так, как подрывает ее культурный релятивизм правящей элиты Израиля. Релятивизм может превратить политическую, военную и интеллектуальную элиту Израиля в его могильщиков.