Раздел начинается со снов фараона, которые он видит по прошествии двух лет от снов начальника виночерпиев и начальника пекарей, причём между этими сновидениями фараон просыпается ото сна. Итак, получается, что у нас есть несколько пар снов: два сна Яакова (сон о лестнице и сон с козлами, поднимающимися на скот), два сна Йосефа в юности, два сна – начальников виночерпиев и пекарей, и два сна фараона.
И сны фараона становятся причиной осуществления снов Йосефа (который становится наместником царя), а взамен Йосеф действует, согласно предвещанному в снах фараона (снабжает страну продовольствием в годы голода). И так же, как сказано: «И проснулся фараон, и вот это сон», – так и Йосеф просыпается от дурного сна двенадцати лет тюрьмы и выходит на свободу, чтобы в течение последующих восьмидесяти лет жизни быть правителем Египта, уступающим по своему значению лишь самому фараону. В противоположность снам фараона, его «годы голода» были в начале, а «годы сытости» в конце, и годы сытости «поглотили» годы голода «и не приметно было, что вошли внутрь их» – «Бог дал мне забыть всё мучение моё».
Йосеф отличается от праотцев: тем не раз доводилось пережить Божье откровение, в отличие от них Йосефу Бог не открывался ни разу. Тем не менее, Бог постоянно с ним, и он всё время помнит и говорит о Нём: «Без меня Бог даст ответ на благо фараону»; «что Бог делает, то возвестил Он фараону»; «это потому, что верно это дело от Бога и что Бог вскоре исполнит сие». Важную роль в жизни Йосефа играли сны – сны о царстве (два его сна), два сновидения виночерпия и пекаря, и два сновидения фараона. И в снах виночерпия и пекаря появляется число 3 (три ветви, три корзины плетёные, три дня), а в снах фараона появляется число 7. Это соответствует трём сфирот разума – «Кетер» (корона), «Хохма» (мудрость), «Бина» (разумение), и семи сфирот атрибутов – «Хесед» (милосердие), «Гвура» (сила), «Тиферет» (великолепие), «Нецах» (вечность/стремление к победе), «Ход» (слава), «Йесод» (основание), «Мальхут» (царственность).
Сны фараона излагаются троекратно, то есть имеют три версии: 1. как ему действительно снилось; 2. в изложении Йосефу; 3. как Йосеф повторяет сны в процессе их интерпретации. Между этими версиями есть различия. В первой версии фараон «стоит над Нилом», во второй версии – «на берегу Нила». Это изменение произошло под благим влиянием Йосефа. Вначале фараон чувствовал себя божеством, стоящим над Нилом – своим богом, а услышав, как Йосеф вместо того, чтобы заявить: «Я знаток сновидений», говорит: «Без меня Бог даст ответ на благо фараону». То есть, я – ничто, Бог использует меня во благо фараону, и фараон берет с него пример – смиряет свою гордыню, говоря: «Вот, стою я на берегу Нила». Влияние этой фразы Йосефа прослеживается и в последующих словах фараона: ты сказал «без меня», а на самом деле – «И без тебя не поднимет никто ни руки, ни ноги своей во всей земле Египетской», ибо избегающего славы преследует слава – «смиренный духом стяжает честь» (Притчи, 29:23), «прежде почёта – смирение» (там же, 15:33).
В первой версии сна семь тучных коров описаны как «хороши видом», во второй версии как «хороши обликом», а в третьей версии (самого Йосефа) – просто «хорошие». Только к двум людям в Торе применяются сразу оба эти эпитета – к Рахели (Берешит, 29:17) и к Йосефу (там же, 39:6).
Сон фараона о невзрачных тощих коровах, в котором тощие коровы съедают семерых тучных и красивых коров, очень напоминает семь лет, которые Яаков работал за Рахель, которые «поглотила» Лея, и последующие семь лет, которые он работал за Рахель, которая отличалась своей красотой. В первой версии, в отличие от второй, не сказано: «И не приметно было, что вошли внутрь их, а вид их был невзрачен, как и сначала» (следует отметить, что этот аспект отсутствует во всех версиях сна о колосьях).
Мы уже объясняли в комментариях к предыдущему разделу, что Йосеф не считает детей Леи достойными наследия праотцев: ведь они появились на свет в результате коварного обмана Лавана, подменившего Рахель Леей. То время, когда Рахель и Лея жили вместе со своими детьми, отображается в первой версии первого сна фараона. Во второй версии, которую рассказывает фараон, отражены последующие события – когда дети Леи (а их семеро, вместе с Диной и не считая сыновей рабыни Леи, Зилпы) «поглотили» Рахель с её сыном Йосефом, о которых сказано, что они были красивы станом и красивы видом. И здесь использованы те же слова, что в описании коров из сна фараона – из-за них Йосеф исчез в Египте, что соответствует словам фараона: «Но не приметно было, что они вошли внутрь их». В третьей версии этого сна – той, которую излагает Йосеф, коровы названы просто плохими и хорошими («семь коров хороших – это семь лет... и семь коров тощих и плохих – это семь лет»), без всякой связи с их внешним видом. Ведь для него дети Рахели – хорошие, а дети Леи – злодеи и самозванцы, не достойные того, чтобы именоваться продолжателями дела Яакова (а если бы не Лея, то Рахель родила бы Яакову ещё семь детей). В самом деле, как рассказывает мидраш, в итоге Египет постигли только два голодных года: количество голодных лет сократилось, благодаря заслугам Яакова, переселившегося в Египет. Два эти голодных года соответствуют Йосефу и Биньямину.
В этом же причина того, что, став всемогущим царедворцем, правителем всей страны Египетской, занимавшей в то время положение сверхдержавы на всём Ближнем Востоке, Йосеф не делает напрашивающийся и столь лёгкий для него шаг – не отправляет посланцев в Ханаан, чтобы они рассказали о нём его отцу. Йосеф не только не пытается связаться с семьёй, но и даёт имя своему старшему сыну Менаше, потому что «Бог дал мне забыть всё моё мучение и весь дом отца моего». Значит ли это, что он благодарит Господа как за то, что Он даровал ему забвение мучительных лет рабства и тюремного заключения («но не приметно было, что они вошли внутрь их»), так и за то, что Он помог ему забыть свою семью, включая отца и Биньямина? А второму сыну он дал имя Эфраим, потому что «Бог сделал меня плодовитым в земле страдания моего». Значит ли это, что он уже тогда собирался навсегда оставться в Египте? Почему он не пытается вернуться к семье?
Как мы отмечали выше, Йосеф видит в себе подлинного преемника Яакова. Он думает, что двенадцать колен произойдут от него. Согласно завету Бога с Авраамом, потомству Авраама суждено долгие годы оставаться пришельцами на чужой земле, и именно его судьба воплощает в жизнь это пророчество – все прошлые братья, включая и Биньямина, – жители Ханаана, где никто их не преследует и не считает чужими. Это хорошо укладывается в концепцию Йосефа о том, что его братья не заслуживают наследия Авраама. Он благодарит Господа за то, что Он вырвал его из дома отца и поддерживает на чужой земле, потому что видит в своём пребывании в Египте исполнение пророчества Авраама. Все эти обстоятельства вместе взятые – благоденствие братьев на фоне его страданий на чужбине, их жестокость по отношению к нему – усиливают его убеждение в том, что лишь он подлинный избранник, которому суждено продолжить наследие праотцев.
При этом Йосефу неоткуда знать, что отец считает его погибшим. Если тот не разыскивал его все годы заточения в египетской тюрьме, видимо, он солидарен с сыновьями – и в том, что Йосефу не суждено стать частью народа Израиля, и в вопросе его продажи. Возможно даже, что Яаков послал его к братьям в район Шхема, зная об их ненависти к нему, именно потому что видел в нём угрозу для остальных детей: ведь Йосеф считал, что те не заслуживают наследия Авраама. Быть может, Яаков согласился принести его в жертву во имя сохранения остальной семьи, потому-то и не разыскивал его в Египте, куда его продали.
Поэтому Йосеф говорит себе: «Очевидно, таков приговор Небес, и, значит, нельзя посылать отцу весть о моём местонахождении. К тому же, он и сам может узнать об этом через прозрение или пророчество, и если до сих пор не послал за мной, значит, не желает этого».
Как мы разъяснили в комментарии к предыдущему разделу, представляется вероятным, что Яаков послал Йосефа в Шхем, имея в виду, что это испытание поможет ему преодолеть себя и найти путь к примирению с братьями. И поскольку Йосеф потерпел неудачу, Яаков мог счесть, что Йосефу не хватает присущей всем праотцам способности переломить свой характер, а значит, он не может быть его преемником. В таком случае Йосеф представляет собой лишь источник раздора и опасности для братьев, и лучше, чтобы он оставался, где он есть.
Посему Йосеф принимает приговор и не старается связаться с отчим домом. Не исключено, что он убеждён, что от него одного произойдут двенадцать колен, не считая Биньямина. Эта возможность упоминается и в Талмуде (Сота 36а): если бы не жена Потифара, двенадцать колен вышли бы от Йосефа.
Однако когда десятеро братьев прибывают в Египет за зерном и падают ниц перед Йосефом, причём он их узнаёт, а они его – нет, сбывается его первый сон: «…и вот, кругом стали ваши снопы и поклонились моему снопу» (Берешит, 37:7). Во сне были только десять снопов – десять братьев без Биньямина, который был ещё слишком мал и не пас с ними скот. И теперь именно десять братьев без Биньямина простираются перед ним, точно как в том сне. Но, с другой стороны, где же Биньямин? Неужели и второй сын Рахели ненавидим братьями – ведь ему уже должно быть больше двадцати лет, почему же его нет с ними? Быть может, и его, как когда-то Йосефа, братья не выносят и, отправляясь на выпас, оставляют с отцом? Если так, нужно спасти Биньямина от их рук, чтобы его не постигла участь Йосефа.
Поэтому Йосеф хранит инкогнито и называет братьев соглядатаями, чтобы те прочувствовали, каково это, когда на тебя возводят напраслину и извращают твои слова. Точно так же в прошлом они искажали его намерения, считая, что он из ненависти доносит отцу порочащие их слухи, в то время как он действовал во имя Небес, стремясь, чтобы в народе Израиля не было недостойных.
Важно отметить, что Йосеф, разумеется, действует не из мести, а ради того, чтобы спасти Биньямина от участи, подобной его собственной, когда он оказался в руках недостойных, по его мнению, братьев. Ведь, отвечая на обвинение в соглядатайстве, братья вовсе не упоминают ни траура Яакова по Йосефу, ни его опасений отпускать Биньямина. (Хотя в разделе «Ваигаш» Йеуда утверждает, что они ещё при самой первой встрече сказали: «Он остался один от матери своей, и отец любит его» (Берешит, 44:20), – в нашем разделе об этом ничего не сказано, и мы разъясним в соответствующем месте, почему Йеуда отступил от правды.) И Йосеф приходит к выводу, что Биньямин остался с отцом так же, как оставался когда-то и он сам, а причина тому – ненависть братьев.
Чтобы заставить братьев привести Бинъямина, Йосеф придумывает трюк с заведомо ложным обвинением в соглядатайстве. Йосеф рассчитывает, что несправедливость и абсурдность ситуации заставят братьев оглянуться в прошлое и вспомнить, как они сами несправедливо обвинили Йосефа в том же самом. К тому же, Йосеф подозревает, что теперь и Бинъямину может угрожать со стороны братьев та же опасность, что и ему.
Йосеф помещает их под стражу на три дня и требует отправить кого-то одного за Биньямином, с тем чтобы остальные девятеро братьев остались в качестве заложников. Через три дня Йосеф вдруг резко меняет план, оставляя в заложниках лишь одного Шимона. Что же случилось, что заставило Йосефа поменять решение?
Очевидно, Йосеф убеждается в способности братьев проявлять взаимную отвественность – ни один из них не пожелал сам освободиться и отправиться за Биньямином, пока остальные будут страдать в тюрьме. Заодно была достигнута и ещё одна цель – братья почувствовали на собственной шкуре, что такое египетская тюрьма, на которую они в своё время обрекли Йосефа.
Почему выбор Йосефа падает именно на Шимона? Тора следующим образом описывает логическую последовательность событий.
• Йосеф объявляет о своём решении отпустить девятерых из десяти братьев привести Бинъямина и доставить семье хлеб, и лишь одного – пока неизвестно, кого именно – оставить заложником.
• Братья, не зная, что Йосеф понимает их язык, стали обсуждать между собой, за что их постигло столь очевидно несправедливое бедствие. Они предполагают, что дело в Божественном наказании за жестокость, проявленную ими много лет тому назад по отношению к Йосефу.
• Существенно, что они укоряют себя именно за чрезмерную жестокость, а не за несправедливость: «Видели мы страдания души его, когда он умолял нас, но мы не послушали».
• Реувен (старший) напоминает братьям, что он пытался не допустить насилия над Йосефом, но они его не послушали. Реувен, как мы помним из предыдущего рассказа (Берешит, 37:21-22), добивается всего лишь того, что вместо убийства Йосефа сажают в яму.
• Йосеф укрывается от братьев и плачет. Йосефу горько, что братья, даже проведя три дня в тюрьме по несправедливому обвинению, не готовы сами себе признаться в совершённой когда-то несправедливости.
• Йосеф возвращается к братьям и оглашает своё решение в отношении Шимона.
Собственно, именно из этого диалога братьев (как они предполагали, непонятного ему) Йосеф впервые узнаёт предысторию и подробности своего пленения. Он узнаёт, что насилие братьев над ним было не спонтанным, а запланированным, и что именно Реувену удалось предотвратить его гибель от их руки.
На ком же теперь, в глазах Йосефа, лежит ответственность? На втором по старшинству брате – Шимоне, бывшим инициатором попытки его убить. Йосеф объявляет Шимона заложником. Возможно, он надеется, что в отсутствие Шимона братья пересмотрят свою позицию.
Важно подчеркнуть: мотивация действий Йосефа – не месть, не обида и не неприязнь. Он бесплатно снабжает братьев провиантом в дорогу и даже подкладывает в их путевые сумки уплаченное за хлеб серебро. В восприятии Йосефа его конфликт с братьями не личный, а экзистенциальный. Ключевой вопрос для него – кто из сыновей Яакова наследует семейную миссию и благословение. Другими словами – кто истинный первенец?
Когда братья в пути обнаружат подложенное Йосефом серебро, они воскликнут: «Что это Бог сделал с нами?!» Здесь они проходят важнейшее испытание-проверку на право быть родоначальниками колен и носителями благословения дома Яакова. Произошедшее с ними странное событие они приписывают Божественному управлению миром, и в их устах это не фигура речи. В этом они схожи с Йосефом, многократно повторявшим, что всё – от Бога. Впрочем, Йосефу этот существенный эпизод пока не известен.
Когда братья возвращаются в Ханаан к отцу, Реувен и Йеуда, те самые братья, которые играли центральную роль в цепочке событий, приведшей к продаже Йосефа, вновь оказываются перед нелёгким выбором. И как тогда Реувен не сумел вернуть Йосефа отцу, так же и теперь он попадает впросак, когда предлагает Яакову убить двух своих сыновей, если он не вернёт Биньямина живым. На это Яаков отвечает, что Биньямина может постигнуть в пути участь его брата, Йосефа. И хотя Яаков ничего не знает о том, что произошло, и о попытке Реувена вызволить Йосефа из беды, в его словах содержится скрытый упрёк – как ты не смог спасти Йосефа, так тебе не удастся и защитить Биньямина. В то же время Йеуда, предложение которого не убивать Йосефа спасло тому жизнь, просит отца доверить ему Биньямина, «и если я не приведу его к тебе… то буду я виновным пред тобою во все дни». В отличие от Реувена, который просит отпустить с ним Биньямина немедленно после первого возвращения из Египта, о чём Яаков потом говорит, благословляя сыновей перед смертью: «Стремительный, как вода, ты не будешь преимуществовать», – он выбирает подходящее время для разговора с отцом: все припасы, принесенные из Египта, закончились, и Яаков сам просит их отправиться за зерном. И обязательства, которыми Йеуда подкрепляет просьбу отпустить с ним Биньямина, реальнее и разумнее, чем у Реувена, который предлагает в залог двух своих сыновей. Йеуда проявляет себя настоящим зрелым лидером, который умеет правильно анализировать ситуацию и найти подход к окружающим. Именно благодаря этому в следующем разделе он сумеет вернуть не только Биньямина, но и Йосефа, найдя верные слова, которые заставят того открыться братьям. Мы поговорим об этом подробнее в комментарии к следующему разделу.
В результате Яаков соглашается на просьбу Йеуды и, руководствуясь своим предыдущим опытом, посылает Йосефу дары: «возьмите плодов этой земли в сосуды ваши и свезите тому человеку в дар; немного бальзама и немного мёду, пряностей и лота, фисташек и миндальных орехов». Этот список пряностей вызывает в памяти караван измаильтян, которые раньше купили Йосефа и увезли его с собой в Египет: «Вот, караван измаильтян приходит из Гилада, и верблюды их несут пряности, бальзам и лот; идут они, чтобы свезти в Египет». Тот же аромат, что сопровождал Йосефа на пути в Египет, вдыхали теперь на тех же дорогах его братья. Здесь вновь проявляется принцип «мера за меру» – братья, которые ранее должны были, подобно Йосефу, пережить арест и заключение, теперь повторяют его путь в Египет, овеянный теми же самыми запахами.
Яаков говорит своим сыновьям: «Бог Всемогущий да даст вам милость у человека этого». Яаков предпочитает не проклинать человека, который беспричинно преследует его сыновей, но благословить сыновей, чтобы они нашли милость в его глазах. В этом проявляется Божественная помощь. Ведь если бы Яаков проклял этого неизвестного ему человека (а в соответствии с рассказом его сыновей, тот безусловно заслуживал проклятия), с Йосефом могло бы случиться несчастье. Но Яаков неизменно предпочитал мирные пути решения проблем (это проявилось и в ходе его встречи с Эсавом, когда он кланялся и унижался перед ним, чтобы избежать тотального противостояния).
Братья вместе с Биньямином приходят в Египет и вновь предстают перед Йосефом. Повествуя об этой встрече, Тора не упоминает, что они поклонились ему – «и пошли в Египет и предстали перед Йосефом». То есть в ходе этой встречи еще не сбывается второй сон, когда одиннадцать звезд кланяются Йосефу. Кроме того, здесь перед Йосефом предстают не одиннадцать, а только десять братьев, включая Биньямина, так как Шимон всё ещё находится в заключении. Первый сон, в котором кланяющихся было десять, уже сбылся, и в число тех десяти не входил Биньямин, как мы уже разъяснили выше.
И, действительно, при описании этой встречи не сказано, что братья поклонились, но, когда к ним выводят Шимона и их становится одиннадцать, они кланяются Йосефу: «И пришел Йосеф домой; и они …поклонились ему до земли». Когда он спрашивает их: «Здоров ли отец ваш старец, о котором вы говорили? жив ли ещё он?», – они отвечают: «Мир рабу твоему, отцу нашему, он ещё жив», – и кланяются ещё раз: «И они склонились в поклоне». Они кланяются здесь от имени своего отца, что соответствует поклону солнца из сна Йосефа. Но во сне, помимо солнца, Йосефу поклонилась также луна, а здесь так и не произошло ничего, соответствующего поклону луны.
Теперь становятся понятными различия между двумя снами. В первом сне десять снопов братьев поклонились снопу Йосефа. Этот сон говорил о первом прибытии десяти братьев (без Биньямина) в Египет, когда они пришли, чтобы купить зерно. Тогда они стояли перед продавцом зерна – Йосефом и предметом их внимания были снопы пшеницы. Братья хотели купить пшеницу, а Йосеф хотел её продать.
Когда братья во второй раз приходят в Египет, их приводят в дом Йосефа для участия в совместной трапезе с хозяином дома. А когда они в предыдущий раз приходили в Египет, они встречались с Йосефом в том месте, где шла торговля зерном. Братья Йосефа являются представителями Якова, и поэтому уподоблены звёздам, как в завете Бога с Авраамом: «…и умножая умножу потомство твоё, как звёзды небесные…» (Берешит, 22:17), – и в обещании, данном Им Ицхаку: «И умножу потомство твоё, как звёзды небесные…» (там же, 26:4).
Во втором сне звёзды, солнце и луна поклонились самому Йосефу, а не ещё одной звезде – «…вот, солнце и луна и одиннадцать звёзд поклоняются мне» (там же, 37:9). И действительно, во время второй встречи Йосеф был для кланяющихся ему братьев представителем Египта, не имеющим с ними ничего общего, а не ещё одним сыном Яакова, не ещё одной звездой, подобной им.
При встрече со своими братьями Йосеф не думал, что перед ним стоят будущие колена Израиля. Он был уверен, что все они, за исключением лишь Биньямина, лишились возможности стать прародителями еврейского народа, и колена в будущем произойдут от него самого. Но на небесах было известно, что народ Израиля должен произойти от всех двенадцати братьев. И поэтому здесь сбывается большая часть второго сна. Но не весь сон, так как не упоминается, что Била или Зильпа, символом которых, по всей вероятности, является луна, поклонились Йосефу, придя в Египет вместе с Яаковом. Про самого Яакова в разделе «Вайхи» сказано, что он поклонился: «И поклонился Исраэль на изголовье постели», – но вполне возможно, что там он поклонился не Йосефу, а Всевышнему, в благодарность за то, что Йосеф поклялся похоронить его в пещере Махпела.
Несмотря на то, что сны Йосефа сбылись, он не отказывается от своих планов оставить у себя Биньямина и отправить всех остальных братьев обратно в землю Ханаана. И это идёт вразрез с мнением комментаторов, считающих, что основным намерением Йосефа было воплотить в жизнь виденные им сны.
Однако если целью Йосефа было спасти от них Биньямина, становится понятным, почему Йосеф продолжает делать вид, что они для него чужие, и не сознаётся, что он их брат. Он всё ещё считает, что братья недостойны стать настоящими наследниками Яакова, и думает, что двенадцать колен произойдут от него (или от него и Биньямина). Йосеф преднамеренно даёт Биньямину во время трапезы в пять раз больше подарков, чем другим братьям, повторяя то, что в своё время сделал его отец, дав ему разноцветную рубашку. Он знает, что братья завистливы – «И завидовали ему братья…» (там же, 37:11), – и думает, что это поможет ему осуществить его план – оставить у себя Биньямина. Ведь если братья возненавидят Биньямина, как они когда-то ненавидели Йосефа, то не будут воевать за него. Поэтому Йосеф даёт Биньямину в пять раз больше даров.
Но возникает вопрос: Йосеф любит Биньямина, почему же он так позорит его, подкладывая кубок в его суму? Если бы братья не стали его защищать и, оставив Биньямина у Йосефа, вернулись к отцу в Ханаан, то имя Биньямина было бы опозорено. Ведь тогда Йосеф не сообщил бы им правду. Что бы в таком случае они бы рассказали жене Биньямина и его десяти детям, вернувшись в Ханаан? Что их отец – вор? И что из-за совершённой им кражи он остался в рабстве в Египте?
К тому же, аргумент, с помощью которого они доказывали свою невиновность: «Ведь серебро, которое мы нашли в отверстии сум наших, мы тебе возвратили из земли Ханаанской, как же мы будем красть из дома господина твоего серебро или золото?» – не работает применительно к Биньямину (как и Шимону), который не был с ними в их первой поездке. Возможно, поэтому, когда в суме Биньямина обнаруживается кубок, братья не говорят, что это подстроено Йосефом. Видимо, они верят, что Биньямин украл кубок, и поэтому Йеуда говорит: «Вот, мы рабы господину нашему, и мы, и тот, в чьих руках нашлась чаша». Иными словами: хотя мы невиновны, хотя кражу совершл только Биньямин, у нас на душе иной грех – мы совершили иную кражу: «Бог нашёл вину за рабами твоими». Он видит в случившемся небесное возмездие, и здесь Йосеф впервые слышит упоминание о Боге из уст своих братьев. Он видит, что и они, подобно ему, верят в Провидение и что они не так уж отличаются от него. Йеуда имеет в виду, что Биньямина постигла кара земного правителя за похищение драгоценной чаши, а их – кара Небес за похищение Йосефа («Ибо украден я был…» (Берешит, 40:15)), и поэтому они все должны остаться в египетском рабстве.
Здесь Йеуда впервые признаёт от имени всех братьев (ведь продажа Йосефа была его идеей), что они совершили грех пред Богом. Хотя в тот момент они считали, что их действия были оправданы и действовали во имя справедливости, дабы им самим не быть отторгнутыми из еврейского народа, теперь Йеуда признаёт, что они заблуждались и совершили тяжкий грех. И проблема не только в жестокосердии в том, что они не вняли мольбам своего брата, но и в том, что план продажи Йосефа был по самой своей сути глубоко порочен.
Но Йосеф всё ещё не думает, что они достойны положить начало коленам Израиля, и поэтому ему нет смысла оставлять их в Египте. Он отклоняет предложение Йеуды: «Непристойно мне сделать это. Человек, в чьих руках нашлась чаша, будет мне рабом, а вы идите с миром к отцу вашему». Слово «мир» отсылает нас к словам, некогда сказаным Яаковым юному Йосефу: «…посмотри, мир ли братьям твоим... и принеси мне ответ» (Берешит, 37:14). Йосеф словно говорит: Теперь я посылаю вас с миром к вашему отцу. Я выдержал испытание и смог убедить вас в том, что вы напрасно ненавидели своего брата. Я ни тогда, ни сейчас не хотел причинить вам зла, мной двигает только стремлене к правде, а не личная неприязнь. И я был прав с самого начала: вы не достойны избранничества, из вас не выйдут преемники наших праотцев. Поэтому оставьте Биньямина со мной в изгнании с тем, чтобы от нас произошёл еврейский народ, а вы возвращайтесь к себе и живите в благоденствии, ибо не на вас падут предвещанные Богом потомкам Авраама беды и притеснения. Позор Биньямина, которого ославят как вора, подобен моему собственному позору, когда меня обвинили в попытке изнасилования жены Потифара и когда я провёл двенадцать лет в тюрьме. Это испытание – часть подлинного избранничества.
2021
Хотя Йосеф, в отличие от троих праотцев, ни разу не испытал Божественного откровения, его всю жизнь не покидало глубокое ощущение своего посланничества. Он неизменно чувствовал, что Бог с ним – и тогда, когда он был продан в рабство, и в доме Потифара, и на всём протяжении двенадцатилетнего заключения. Поэтому он не поддавался чувству жалости к себе и не роптал на судьбу, хотя у него были на то все основания. Ведь если бы он уступил жене Потифара, его бы ожидала прекрасная карьера в доме царедворца, но он возобладал над соблазном и выстоял в испытании – а в результате был брошен в тюрьму на неопределённый срок как презренный раб, напавший на свою госпожу.
Понимая, что происходящее с ним не является игрой случая, Йосеф не ропщет; это только укрепляет его в идее своего особого предназначения, своей миссии. Когда он помогает другим узникам, его пребывание в тюрьме обретает смысл.
Отметим, что, как видно из текста Писания, Йосеф не отвечает на клевету жены Потифара. В самом деле, возражения ему бы не помогли: кто поверит слову раба против слова его госпожи, жены могущественного вельможи? Тем не менее, естественным поведением в такой ситуации было бы заявить во всеуслышание о своей невиновности. Йосеф, однако, понимает, что даже если его слова вызовут конфликт Потифара с женой, ему это всё рано не поможет. Полагаясь на Господа, он безропотно отправляется в тюремные застенки. И лишь через десять лет, когда Йосефу в первый раз предоставится возможность добиться освобождения, он скажет главе виночерпиев: «Ибо украден я был из земли евреев, а также и здесь ничего не сделал, хотя и посадили меня в эту яму» (Берешит, 40:15), – ведь человек должен прилагать старания в той мере, в которой от него это зависит. А впоследствии, представ перед фараоном, он не забудет подчеркнуть, что его чудесная способность разгадывать сны – не его заслуга, но лишь дарована ему Господом: «Это не моё, Бог даст ответ во благо фараона… Что Бог делает, то он возвестил фараону… Верно это дело от Бога, и вскоре Бог исполнит сие» (Берешит, 41:16-32). Его речь настолько убедительна, что даже язычник-фараон начинает изъясняться в терминах Йосефа: «И сказал фараон Йосефу: «Вот, как Бог возвестил тебе всё сие, нет разумного и мудрого, как ты»».
В свете всего вышесказанного непонятно поведение Йосефа по отношению к братьям, прибывшим в Египет за пропитанием. В его действиях прослеживается чёткий план: он хочет добиться, чтобы они привезли к нему Биньямина, а после этого собирается отпустить их обратно, к Яакову, даже не рассказав им о себе. Этот план осуществился бы, если бы не упорство братьев, не бросивших Биньямина в беде, когда в суме у того обнаружился якобы украденный кубок. Почему же именно по отношению к братьям Йосеф активно действует, не полагаясь на то, что Господь найдёт, как доставить ему Биньямина, если будет на то Его воля? И вообще, почему он не открывается братьям и не просит их привезти Биньямина к нему? Разумеется, он не собирается им мстить, ведь он сам говорит впоследствии: «Вот, вы умышляли против меня зло, но Бог обратил это в добро, чтобы сделать то, что ныне есть, чтобы сохранить жизнь многочисленному народу». Зачем же он разыгрывает хитроумный спектакль, не щадя при этом чувств не только братьев, но и своего отца?
Отметим, что за провизией братья прибывают вдесятером, без Биньямина, а ведь тот был уже взрослым человеком. Как же мог Йосеф объяснить его отсутствие? Видимо, для Йосефа отсутствие Биньямина стало тревожным сигналом: должно быть, его история повторяется, и как прежде братья не хотели знаться с ним, так теперь они игнорируют другого сына Рахели – самого младшего из отпрысков Яакова, которого тот, скорее всего, теперь выделяет так, как когда-то Йосефа. Поэтому Йосеф хочет спасти Биньямина от братьев и забрать его к себе. То обстоятельство, что все эти годы братья, продавшие его в рабство в направлявшийся в Египет караван, никогда не пытались его отыскать, подтверждает в глазах Йосефа, что они по-прежнему уверены в своей правоте. Стало быть, если Йосеф откроет им, кто он, это лишь вызовет новый всплеск зависти, и его братья могут выместить свою злобу на Биньямине и воспрепятствовать его воссоединению с братом.
Однако неожиданно для Йосефа братья проявляют преданность Биньямину, заподозренному в краже кубка, и выражают готовность остаться вместе с ним в рабстве. Более того, Йеуда умоляет сделать его рабом вместо Биньямина, а того отпустить домой, к отцу (причём, братья не проявляли такого самопожертвования по отношению к Шимону, оставленному в тюрьме во время их первой поездки в Египет). Лишь теперь Йосеф понимает, что ненависть сыновей Леи к сыновьям Рахели осталась в прошлом, и видит, что они испытывают искреннее раскаяние. Теперь он может сказать им: «Я Йосеф», – не опасаясь за участь Биньямина.