Термин «цельное мировоззрение» появляется у П. А. Флоренского (как «жизненная задача»), С. Л. Франка (приравнивает к философии) и А. Белого (по поводу символизма). Все трое шли за Вл. С. Соловьёвым, говорившим о цельном знании как о качественно новом будущем способе познания действительности, синтезе частных методов философии, науки и теологии. В дальнейшем сотни авторов использовали выражение «цельное мировоззрение» согласно собственному интуитивному пониманию, по самым разным поводам. Многие, вслед за Н. Бердяевым, - как комплимент, а некоторые – и вовсе в экзотических словосочетаниях.
Попытка не только вернуть понятие к его первоначальному смыслу, размытому в силу безответственного применения выражения, но и наполнить конкретным содержанием, представляется актуальной в наше время, когда девальвация многочисленных и путаных духовных ориентиров приводит к сомнению в существовании каких-либо ценностей вообще.
Мировоззрение – представление о мире – есть у каждого. Чаще на подсознательном уровне, но любой имеет какую-либо картину окружающего его мира со вписанной в неё собственной персоной. Мало того, каждый не сомневается в адекватности своих представлений тому, что действительно существует. Без этого невозможна даже самая элементарная деятельность. Также подсознательно, но никто всерьез не сомневается в том, что его жизнь имеет смысл. В противном случае человек скончался бы от острого приступа депрессии в течение суток. Понять же смысл своего бытия в мире нельзя, в свою очередь, не имея представления о мире. Принимать мир бессознательно, без анализа и оценки, естественно для животного мира, но не человеческого. Сознательное отношение к двум капитальным вопросам, включающим в себя все частные, а именно: "Что представляет собой мир, в котором я оказался?" и "В чём смысл моей жизни?", предполагает, что "мир" – это всё, что существует, а "моей жизни" – жизни человека вообще. На эти два вопроса и должно отвечать мировоззрение.
Ответов – великое множество. Само их количество свидетельствует об отсутствии универсального, окончательного ответа, удовлетворяющего всех. А ведь вопросы эти предполагают единственный ответ, ибо не может быть нескольких (во всяком случае ощущаемых) миров и двух, противоречащих друг другу, смыслов. Поэтому те, кто выбрал для себя ответ на эти вопросы, отвергают все остальные ответы, как несостоятельные. Вот и получается, что, живя в одном мире (ведь даже если и существует ещё множество миров, мы с вами живём в одном из них – нашем, и именно он нас и интересует), участвуя в одном процессе (недаром есть понятие "всеобщая история"), миллиарды заблуждаются в оценке происходящего и своего в нём участия. Многие считают такое положение нормальным. Оставляя таковых при их несомненном праве, те немногие, продолжающие искать единственно-верный ответ, могут утешиться: он существует. И единственно-верный он не потому, что чем-то лучше всего множества других взаимоисключающих ответов, а потому, что учитывает их как взаимодополняющие.
Подавляющее большинство ответов верны, освещая один из аспектов целого, и неправомерны в своих претензиях на всеобщность, откуда и кажущиеся противоречия. Недоразумения возникают из-за притязаний одного из способов познания на универсальность, или, что то же, попыток разобраться в материале неспецифическим методом (например, рационально доказать существование – равно как и несуществование – души, или вычислить возраст человечества с помощью Библии). Каждый из отвечающих видит какую-то часть проблемы, добросовестно её освещает, но распространяет свою трактовку на всю проблему, почему и вступает в противоречия с другими, освещающими ту же проблему со своих точек зрения и также распространяющими правильную трактовку частного на целое. Такая ситуация была извинительной до недавнего времени, соответствуя периоду накопления знаний. Но уже начался новый (ещё до конца не осознанный) возрастной этап человечества, когда уже можно и нужно делать обобщения.
Человеческая культура, кроме творческого, созидательного аспекта, имеет и познавательную составляющую. В этом смысле удобно разделить ее (схематично и условно, для вспомогательных целей) на четыре крупных части. Не только соседствуя, но взаимопроникая друг в друга, всё же относительно самостоятельно существуют искусство, наука, философия и религия. Такому делению в общем соответствуют познавательные способности человека, условно разделённые на интуитивно- эмоциональную сферу, чувственно-эмпирическую, рациональную (от ratio - разум) и мистическую. Деление это возникло не случайно, его обоснованность подтверждается и строением мира, укрупнённо представленным четырьмя составляющими: переживания человеческой души, материальный мир, общие связи и закономерности явлений, невидимая реальность. Честно проанализировав собственную мировоззренческую позицию, каждый обнаружит себя ближе к одной из областей знания. Более того, обнаружится различное отношение к способам познания и, соответственно, к аспектам мира: от не слишком уважительного до полного неприятия. Эту односторонность, отвлечённость и пытается преодолеть цельное мировоззрение. Четыре части культуры, в том числе как инструменты познания, выросли из одного зерна, где были неразличимо слиты их потенциалы, – мифологии. На этапе самостоятельного развития естественная экспансия и приводит к конфликтам между ними. Но апогей разделения, обособления и стремления к замещению собой всех остальных, пройден. Разделившись при зарождении и развив полностью свои частные возможности, составляющие знания – эстетическая, эмпирическая, рациональная и мистическая – от расхождения переходят к сближению для конечного единения на более высоком уровне, с сохранением собственных приобретений и самобытности, – в цельном знании, что должно произойти в обозримом будущем. Сегодняшнему же этапу соответствует возможность построения цельного мировоззрения, что и отметит начало осознания происшедшей смены направлений от анализа к синтезу (и не только в культуре, но и в эволюции мира вообще). Или начало осознания охарактеризуется выработкой цельного мировоззрения, как угодно.
Как же возможен взгляд, охватывающий мир целиком, во всех его аспектах? Может ли одно объяснение учитывать все мнения, как свои составляющие? Нужна точка зрения, позиция, с которой открывается цельная картина, и понимание того, с чем и как работать для создания этой цельной картины мира.
Мировоззрение – результат обобщения. Какой же материал обобщается? Для искусства материал – мир переживаний личности, для науки – материальный мир, для философии – понятия и их отношения, для религии – невидимая реальность в форме мистических откровений. Во всех случаях материал первичен, не осмыслен, не обработан, представляет собой голый факт. Все области культуры и занимаются тем, что приводят материал в формы, которые могут быть восприняты другими, как что-то организованное, систематизированное, как вывод, результат обработки. Для искусства результаты – произведения всех жанров; для науки – формулы, эмпирические обобщения, технологии, формулировки законов; для философии – варианты взаимосвязей; для религии – религиозные системы, включая произведения религиозных мыслителей. Для мировоззрения материалом обобщений и выводов являются все результаты культурной деятельности.
Необходимо отметить разницу между результатами науки и трёх остальных составляющих культуры. В науке выработана система оценки, критерий истинности, позволяющие не сомневаться в полученных ею результатах. Наука всегда что-то знает наверняка, что-то предлагает в виде теорий, в той или иной степени признанных научным миром, что-то – в виде гипотез. Т.е. результаты науки можно игнорировать, отвергать как не имеющие значения для мировоззрения, но опровергнуть их нельзя. Какая-то часть философских знаний, в смысле неопровержимости, является наукой. Но основная часть философии неотличима от искусства и религии, поскольку оперирует не строгими рациональными категориями, а образами. Поскольку части эти перемешаны, отличить их друг от друга – задача того, кто строит собственное мировоззрение. Любое мнение философа, утверждение религиозного мыслителя, произведение искусства можно принять, либо отвергнуть, поверить автору или нет. Но при построении картины мира все мнения являются объективно существующим материалом, поэтому разница в происхождении результатов областей культуры, как материала мировоззрения, существенного значения не имеет.
Ни одна из областей человеческой деятельности не имеет ни в материале, ни в предполагаемом результате охват всего существующего, каждая ограничена какой-то частью целого. Поэтому метод построения мировоззрения имеет свою специфику. С какой бы стороны мы ни приблизились к материалу, из которого собираемся строить картину части мира, подавляет количество источников информации, её разнообразие и объём. Первое впечатление – никакой жизни не хватит, чтобы составить представление об этой громаде. Блуждая по лесной чаще или лабиринту руин древнего города, невозможно составить представления о лесе или городе. А вот поднявшись над ними, увидев их границы и помня о том, что такое камни и растительность вблизи, получаешь представление и о лесе, и о руинах. Живопись, например, имеет без числа произведений, тысячи авторов, сотни школ и направлений. Однако, увидев некоторые работы части авторов и прочитав часть посвященных ей обзорных статей, вполне представляешь живопись как явление и её место в искусстве. Ознакомившись таким образом со всеми видами искусства, можно составить представление об искусстве в целом как части культуры и истории, его месте и роли. То же – в остальных областях. Имея элементами материала произведения философского, религиозного и художественного, в широком смысле, творчества (в области науки – учебники, статьи соответствующих энциклопедических словарей, проч.) и постепенно отдаляясь от конкретики, воспринимаем материал все более крупными блоками, делаем все более обобщающие выводы, пока не оказываемся в точке, с которой видна вся область культуры целиком. Неразличимость деталей компенсируется широтой охвата.
Метод науки и той части философии, которая является наукой, заметно отличается от метода религии и искусства (включающего значительную часть философии). В науках результаты получаются путем наблюдений, измерений, систематизации, эмпирических обобщений, экспериментов. Научный метод – совокупность приёмов, позволяющих на любой стадии процесса получения результата проверить его на соответствие действительности. Метод философии как науки – построение выводов с постоянным контролем на соответствие их уже сформулированным и несомненным для всех законам разума. Метод философии – составная часть научного. Метод искусства и религии – интуитивное озарение, откровение. Процесс получения результата – творчество личности, субъективное по своей природе. С результатом науки всегда можно вернуться к любой составной частичке материала и проверить их на соответствие друг другу. С произведением искусства или религиозного творчества можно вернуться, строго говоря, лишь к его автору, и убедиться, что А=А, то есть критерий объективой оценки существует только в науке. Если задача строителя мировоззрения – создание произведения искусства, очередного в бесконечном ряду религиозно-философских, а, в общем, поэтических, текстов, претендующих на соответствие действительности с равным правом (или с равным отсутствием прав), то метод художественного творчества подходит. Ни одно талантливое произведение не будет лишним. Если же предполагается, что картина мира должна и может выдержать проверки на адекватность, она должна создаваться научным методом. При этом любые попытки построения иерархии способов познания всегда искусственны, поскольку в живом теле культуры его составляющие равноценны и не существуют друг без друга.
В полной мере это относится и к религиозной составляющей. Действительность идеала, с которым соотносит себя наша потребность в правде, красоте, истине и добре, ощущается нами с такой же достоверностью, как и собственное “я”. Несомненность этой реальности и необходимость вписать её в картину мира, в совокупности с невозможностью объяснения ни философией, ни наукой, ни искусством, не оставляет нам выбора. Поскольку нечто есть, но объяснить это невозможно, мы в это верим. Для удобства назовем “это” духовной составляющей мироздания. То, что постигается она мистически, непосредственно, прежде ощущений и анализа, не должно смущать. В основе эмпирического научного познания лежит именно мистическая идентификация данных наших ощущений с конкретными постигаемыми объектами, вызывающими эти ощущения; и здесь, как известно, мистическая способность нас не подводит.
Осмыслить реальность, лежащую в области веры, невозможно вне терминов религии. Незаменимость религии в формировании отношения к миру доказывается как её возрастом, так и тем фактом, что во все времена не было недостатка в искренних и преданных её сторонниках. Религиозный человек переживает невидимую, но самую подлинную реальность всем своим существом и ощущает и как верховную силу, объединяющую мир в гармоничное целое, и как главную, фундаментальную составляющую своего “я”. Не каждый, конечно, но ведь и не все, к сожалению, рождаются зрячими. И в каком бы соотношении ни находилось количество тех и других, зрячих убедить в несуществовании света невозможно. Адекватное представление о мире необходимо включает в себя его духовный аспект и формируется с учетом достижений религиозной мысли, как незаменимой составляющей культуры. Незаменимой потому, что картина мира, проигнорировавшая любую из четырёх составляющих культуры, обречена на ущербность.
Наличествовавшее до недавнего времени противоречие между научным и религиозным мировоззрением преодолевается явлением, называемым “постатеистическая религиозность”. Понятие “пост-” означает не “после чего-либо”, а следующий этап продвижения, когда то, что преодолено, воспринимается как классика, находящаяся в основе, а не в авангарде развития явления. Атеизм – и в истории идей, и в биографии отдельного человека – явление оправданное и полезное. Он помогает гармонизировать отношения составляющих мировоззрения, превращает религиозность из догматической веры в убеждение, поднимая её, благодаря ответам на сомнения, от “слепой” до осознанной. И в историческом, и в личностном плане постатеистическая религиозность предполагает прошедшее через сомнения, осознанное, учитывающее всю совокупность достижений современной культуры, отношение к религии. Традиционная религиозность в большинстве случаев дает убеждение раньше понимания, но из её глубин временем востребовано движение, сформулированное Рудольфом Штайнером в книге “Философия свободы” (когда он ещё не был ни теософом, ни антропософом): “Мы не хотим больше только верить: мы хотим знать”. С другой стороны, от рациональной составляющей мировоззрения, встречный поток определяет Альберт Швейцер: “Добросовестное, последовательное мышление в результате не может не прийти к живой, логически оправданной, необходимой всем мистике”. На пересечении этих направлений и существует постатеистическая религиозность.
Грандиозное по масштабам и сложности тело человеческой культуры можно условно представить в виде пирамиды, основание которой – квадрат, а стороны – равносторонние треугольники – наука, искусство, философия и религия. Занимаясь профессионально искусством, наукой и т.д., нельзя не приближаться вплотную к материалу, т.е. находиться в непосредственной близости к плоскости одного из треугольников. Поэтому для профессионалов определенной области не только извинительно, но естественно иметь приблизительное представление о других сторонах пирамиды культуры и слабый интерес к ним. Невозможно достижение значительного результата в какой-либо области культуры без полной самоотдачи, растворения в своем материале, самоограничения, отказа от отвлечения на другие области. Для стремящегося же к цельному мировоззрению, наоборот, желательно «заглянуть за угол», увидеть не только соседние стороны пирамиды, но и противоположную. Увидеть одновременно все четыре составляющие культуры как равноправные и незаменимые, целиком обозреть пирамиду, возможно лишь с точки, находящейся над её вершиной.
Чтобы правильно оценить увиденное, к точке обзора необходимо не «подлететь» извне, а подняться снизу, «пройдя» путь к вершине по всем четырём сторонам. Условие верной оценки открывающейся картины – знакомство с первичным материалом в достаточной для осмысления степени, знание и ощущение не только его фактуры, но и тенденции развития. Т. е. в нашем случае нужен не высокий профессионализм, а заинтересованность и умение «за деревьями разглядеть лес», опирающиеся на общую эрудицию.
Взгляд с вершины позволяет увидеть мир не фрагментарным и разобщённым, а цельным и, следовательно, прекрасным. Отдельные достижения мысли и духа, представлявшиеся чуждыми и даже враждебными друг другу, ясно различимы как ступени на разных путях к единой вершине. Точка, венчающая тело культуры, описывающей и пытающейся понять мир явлений, одновременно становится началом пути постижения души всех явлений. Открывает чёткую перспективу всего, лежащего внизу, и делает различимым путь к духовным высотам.
Итак, мировоззрение можно представить в виде собирательной описательной науки, задачей которой является максимальное обобщение, методом – систематизация явлений через выявление их общих ключевых моментов, материалом – всё, что существует. При этом в ряд объективно существующего, доступного изучению и эмпирическим обобщениям материала попадают произведения искусства, философского и религиозного творчества, существовавшие в собственных областях по субъективным законам.
Занимающимся построением цельного мировоззрения весьма помогли бы обобщающие очерки, дающие представление о каждой из областей культуры, о её достижениях и истории развития. Например, студентам гуманитарных вузов читается курс «Концепции современного естествознания». Вполне можно представить в программе общеобразовательной школы предмет «Цельное мировоззрение» по типу «Обществоведения» или «Культурологии».
Специальных работ на эту тему пока нет, но они непременно должны скоро появиться, поскольку количество накопленного материала не может не вылиться в качество нового осмысления. Результаты развития культуры общедоступны, основные выводы уже сделаны в работах Вл. Вернадского, А. Меня, А. Швейцера, Шри Ауробиндо, Евг. Трубецкого и, главное, Вл. Соловьёва. В самом общем виде эти выводы, отвечающие на вопросы, означенные в начале, можно скомпановать и изложить в одном тексте.
Мир, который мы воспринимаем пятью органами чувств, возник, по представлениям науки, около двадцати миллиардов лет назад. Момент так называемого Большого взрыва - начало существования вещества, пространства и времени. Термин “материя” до конца не определён, поэтому не исключено, что энергия в форме, не описанной пока наукой, существовала до взрыва. С тех пор материя эволюционирует в направлении от простого к сложному, от хаоса к порядку. Процессы самоорганизации происходят на всех уровнях материи, от неживой природы до человеческого общества, их изучает специальная наука - синергетика. Каждый уровень организации имеет большую свободу и возможности. Неживая природа организовалась в Солнечную планетную систему. На Земле появились условия для жизни. Живая природа, всё усложняя свои формы, организовалась в человека. Научная мысль стала такой же природообразующей силой, какой была и остаётся жизнь вообще. Человечество создаёт ноосферу, которая так же органично вписывается в мир, как когда-то биосфера. Нынешний этап развития характерен тем, что наиболее организованная на сегодня материя - человек - познаёт законы собственной эволюции.
По мере реализации человеком своих познавательных способностей в соответствующих областях культуры, всё более очевидными становились единство, гармоничность и целесообразность, лежащие в основе мира явлений. Догадки же о том, что за материальным миром стоит нечто более коренное, значительное, подлинное, представляющее для него цель, смысл, закон, что через многообразие явлений обнаруживается единая, существовавшая до явлений, суть как Являющееся, коего материальный мир и есть проявление, были у человека изначально. Искусство, философия и религия дают множество образов Являющегося. Разнообразие и противоречивость этих образов не должны смущать, поскольку все они – попытки характеристик того, что лежит в основе всех явлений и не может не быть бесконечно разнообразно, оставаясь единым. Если не абсолютизировать частности, все образы можно увидеть как взаимодополняющие. Наиболее адекватным сегодня остаётся определение религии: Единый Всесильный и Всеблагой. Наука же, искусство и философия своими специфическими методами приближаются к Нему, изучая и постигая Его проявления. Пограничные моменты эволюции, перед тайной которых останавливается познание, - возникновение вещества, жизни и разума – осуществление Воли, ступени реализации Замысла.
Наука на нынешнем этапе своей недолгой истории может только предполагать существование основополагающего закона, включающего все частные закономерности явлений. Уже открытая связь магнитного, электрического и слабого взаимодействий, энергии и массы, стоящая на повестке дня единая теория поля - подтверждение развития науки в направлении к всё более фундаментальным обобщениям. Искусство пока не исчерпало всего богатства душевного мира человека, но очевидно, что все произведения искусства тем или иным образом, более или менее успешно, исследуют и выявляют единую для всех красоту, как идеал всех имеющих эстетическую ценность явлений. Религия пытается объяснить то, что ощущается мистическим чувством как единый источник блага, капелькой которого является человеческий дух, и отражением в материи - все явления. Философия, рационально постигая общие закономерности явлений, стремится к абсолютной истине, как концентрации смысла всего. Художники (в широком смысле) видят абсолютную красоту как вершину треугольника, находясь на плоскости стороны пирамиды, соответствующей искусству. Учёные стремятся к абсолютному закону, как вершине своего треугольника. Философы и религиозные мыслители видят свои вершины, как абсолютные истину и благо. Все они правы в своих утверждениях, и не правы в отрицании утверждений других. Мыслится умом как истина, ощущается душой как красота, желается духом как благо единая Вершина (или Идея как квинтэссенция мира идей, о котором 2350 лет назад писал Платон).
Строгую рациональную формулировку сути всех явлений, сделанную с учётом предыдущих достижений философии как науки, дает Вл. Соловьёв. Сущее Всеединое – положительное ничто (или ничто и всё). "Ничто", поскольку не является ни чем в отдельности. "Положительное" и "всё" – поскольку ничего не имеет вне себя, а заключает, объединяет в себе все потенциалы, всему дает существование. Сущее, как самозамкнутое и самодостаточное, не имеет проявлений, существования в мире явлений. Чтобы осуществиться, оно полагает из себя Сущность, как свое другое, противоположное себе. Сущее и Сущность - два полюса Абсолютного, они одноприродны и не существуют друг без друга. Содержанием, сутью, первоприродой всех явлений мира и есть Сущность, т.е. проявление Сущего как Являющегося. Отношения между Сущим и Сущностью, состоящие в утверждении другого, противоположного себе, ради самоосуществления, – и есть бытиё в своей полноте, основной закон бытия для всего, что есть. Сущее и Сущность утверждают друг друга, и тем самым вечно осуществляют Абсолютное в мире идей.
Наш мир явлений - это осуществляющееся в материи и времени Абсолютное, где сила взаимоутверждения Сущего и Сущности движет неживое вещество как энергия, живое - как воля к жизни. Взаимоотношение полюсов Абсолютного как самоутверждение, самоосуществление в полноте бытия через утверждение другого, т.е. через самоотречение, ощущается человеком как любовь. Вся природа через человека понимает основной закон своего бытия как любовь. Этот закон генетически заложен в основу эволюции, или, что то же, эволюция природы запрограммирована этим законом (косвенно это подтверждается антропным принципом физики).
На данном отрезке истории человечества, рассматриваемой как этап эволюции мироздания, преобладают законы, по которым развивалась природа и до человека: законы борьбы, вытеснения, выживания за счёт других, уничтожения индивида в жертву виду. И если животные (и люди, не вышедшие из животного состояния) относятся к существующему положению вещей как к должному, то человек, по мере взросления, подвергает события нравственной оценке, видит кругом нарушение закона любви, и воспринимает это как зло. На самом же деле зла, как самостоятельной силы или субстанции, не существует. За зло принимается отсутствие добра. Восприятие естественных, для дочеловеческого этапа развития природы, законов как злых, говорит лишь о присутствии в человеке некоего идеального представления, мистически ощущаемого как потребность добра, что подтверждает предназначение человека в общеприродном процессе эволюции. Н. Фёдоров называл эту задачу человечества "общим делом", - подчинением материи лежащим в основе всего законам идеального мира, средоточие которых есть любовь. Пока человечество участвует в едином для всей природы стихийном космическом процессе самоорганизации материи бессознательно, как объект. Но близок очередной пограничный момент, когда человек, вслед за осознанием цели и закона эволюции, поймет и своё в ней место как творца, создателя новой реальности, всё более полно воплощающей Идею материально.
Последние несколько тысяч лет история человеческого общества не только явственно проявила тенденцию своего развития, но даже позволяет увидеть зародыши результата, к которому в обозримом будущем должна прийти. В политическом смысле – это международная интеграция на основе свободы и сохранения национальных особенностей. В экономическом – достижение уровня эффективности труда, позволяющего человеку не тратить сверхусилий для поддержания существования, вынуть голову из хомута и основные силы посвятить творчеству. Успехи и международное сотрудничество в области науки не оставляют сомнений в скором объединении человечества в одно надгосударственное образование, основной целью которого уже становится уничтожение болезней, сбалансированное сосуществование с остальной природой, экспансия в космос. Все это сопровождается повышением уровня нравственности в межчеловеческих и межгрупповых отношениях. Т. е. стихийно формируются объективные предпосылки для осуществления цели, ради которой и возникло человечество: сделать материю способной существовать по законам духа. Чем раньше и чем большее число людей осознает неминуемость этих процессов, тем меньше времени и сил человечество затратит на болезненные попытки отклонить природу от генерального курса, навязывая ей своё, мягко говоря, незрелое понимание пользы, целей и задач.
Существование человека оправдано с исторической точки зрения, если он в меру своих сил преобразует хаос в организованность ("...в музыку преобразили шум"). Но человек жаждет смысла не только как частичка человечества, но и как неповторимая индивидуальность в промежутке между собственными рождением и смертью. Ощущая в себе потенциал для осуществления законов гармонии, человек вынужден подчиняться законам физического выживания. Все страдания как человечества, так и личности, – результат принципиальной разницы между законами этапов эволюции: начинающегося, и пока длящегося и преобладающего. Эта двойственность ярче всего проявляется в основе всякой нравственности – чувстве стыда, вызываемого зависимостью сугубо человеческого в человеке от его материальной, животной составляющей. Чем полнее понимание Вершины, тем трагичнее конфликт с действительностью. Но, с другой стороны, это и стимул к совершенствованию. Без неудовлетворённости нет стремления к изменению ситуации, нет понимания того, что должно удовлетворить. Как ни стихийно идёт процесс, но осуществляется он через деятельность личностей, через преодоление конкретными людьми хаоса и инертности предыдущих уровней организованности. Смутно ощущающий свое предназначение в осуществлении абсолютного, как не ограниченного ничем, в том числе и временем, движимый общей для всей природы волей к жизни как к самоутверждению, чувствующий себя таким же сложным и значительным, как всё мироздание, человек попадает в трагическую ловушку. Он пытается приобщиться к вечности, утверждая себя всего, в том числе и то, что к вечности по своей сути не предназначено. Чем бы самый удачливый эгоист ни утешался при жизни, всё обнаруживает свою тщету, обессмысливается неминуемой смертью. Человек - сплав природы и духа, миров материального и идеального. Личность, как особь вида живой природы - человечества, подчинена законам борьбы и смерти ради совершенствования и выживания вида. Как существо духовное, человеческая личность подчинена законам мира идеального - законам гармонии. Горячо и искренне любимая нами наша личность (насколько она принадлежит природному миру) после смерти, вместе с элементарными частицами вещества нашего тела, попадает в круговорот веществ, и становится исходным материалом для создания природой новых, более совершенных, форм. Избавление от бессмыслицы смерти – в приобщении к тому, что вечно – к миру духа. Чем глубже человек постигает смысл любви, как осуществляемых в нашей действительности вечных законов идеального мира, чем полнее воплощает её в своей жизни, чем более осознаёт себя духовным существом и менее животным, чем более научается получать радость не от приобретения, а от дарения, тем он ближе к смыслу эволюции, объединяющей всю природу в процессе приближения к Вершине (или Идее), к Единому; тем ближе он к бессмертию и освобождению от животного страха смерти. Сплав материи и духа огнём смерти разделяется на составляющие. Каждая из них получает достойное её бессмертие. Насколько личность исполнила закон осуществления абсолютного - любовь, насколько сумела обратить душевные и духовные силы вовне, а не на себя, настолько и осталась она в вечности.
Добровольное и осознанное подчинение вечным законам бытия даёт свободу, ощущаемую как спадение оков зависимости от чуждых духу законов низшей природы, как соединение с общим потоком жизни на пути к единой цели. На деле, в несозревшей ещё обстановке, это означает подвиг самоотречения, великий труд преодоления власти всей предшествовавшей природы над слабым еще, соответственно историческому возрасту, человеческим духом. Слово "самоотречение" не должно пугать, ибо отрекается человек от тоже своей, но низшей, составляющей в пользу своей же высшей – духовной части, то есть, самоотречение – путь к истинному, высшему самоутверждению. Смысл для конкретного человека - понимание собственной жизни как осознанного существования личности во вселенной, аспектами которого являются мышление и чувствование; как явления уникального и абсолютного. И в осуществлении Идеи, которая лежит в основе мира идеального и является целью для материи. С какой бы из четырёх сторон человек ни приближался к Идее, всегда этому сопутствует повышение уровня комфортности в окружающем мире, выражающееся различными степенями блаженства и восторга. Не должна шокировать очевидная параллель: наивысшее физическое наслаждение связано с осуществлением функции продолжения рода, как главной для особи. Так и духовное наслаждение от приближения к Идее подтверждает главную функцию человека как существа не только физического. В жизни человека есть место, подсказываемое самой природой, как ключевое. В этой кульминационной точке встречаются две главные функции человека как существа и материального, и духовного. И блаженство, как свидетельство соответствия своему предназначению, человек получает двойное, или полное, максимально возможное в этом мире. В половой любви смысл космического процесса – одухотворение материи – воплощается в конкретной жизни почти каждого человека, цель эволюции начинает осуществляться сейчас, в привычной будничной обстановке. В направлении всех своих душевных и духовных сил не на себя, а на утверждение другого как противоположного и, в то же время, одноприродного тебе второго полюса единого целого, и есть осуществление полноты бытия через самоотрицание одного из полюсов в пользу другого и тем самым самоутверждение себя, как абсолютного, не ограниченного другим, а имеющего другого (как и себя) в абсолютном. В нашей несовершенной жизни каждый нуждается в сострадании и любви. Но всегда есть рядом кто-то, кто нуждается больше, чем ты сам. Осуществи в своей жизни главный закон мироздания, полюби другого больше, чем себя, – и жизнь твоя получит смысл, совпадающий со всеобщим, что, впрочем, иначе и не может быть. В подвиге любви – и смысл космического процесса, и личное спасение.
Итак, цельное мировоззрение включает в себя универсальную для всех людей и времён веру в реальность Божественного как переживание личностью собственного родства с живым и полным средоточием блага и любви, одновременно являющимся источником сил, управляющих миром, и целью для всего существующего. Разнообразие же религий, переводящих веру на общепонятный язык, объясняется просто: в Едином заключено все, это Он является во всех явлениях, и познают Его всеми путями во множестве аспектов, в меру собственных возможностей и под влиянием окружающих условий.
В какой форме актуализировать веру современному человеку, всесторонне культурно развитому и сохранившему коренную религиозную потребность? Не волей обстоятельств рождения или встречи с проповедником, а осознанно. Выбор религиозной системы должен осуществляться без ущерба для всего богатства многосторонней личности, не на основе компромиссов и уступок, а с открытыми глазами, в результате взаимообогащения всех познавательных способностей. Приобретаемые религиозные истины должны не противоречить сложившимся ранее убеждениям, а подкреплять их, упорядочивая мировоззренческие установки.
На протяжении почти всего периода формирования западной цивилизации господствующей идеологией было христианство, поэтому любой культурный феномен несет на себе его отпечаток. И представления наши, и шкала ценностей, и мировоззрение в целом складываются в понятиях и терминах, имеющих христианские корни. Ставшее в последние годы привычным выражение “христианская духовность” даже воспитанное на атеизме сознание проглатывает как аксиому. А вот восприятие формально правильного термина “иудео-христианская цивилизация” требует некоторых усилий. Представление об иудаизме как об аутсайдере, у которого христианство естественным образом, с момента своего возникновения, перехватило инициативу, оставив его на обочине дороги прогресса человечества, прочно засело в нашем подсознании. Ставшее нарицательным выражение “талмудическая ученость”, и само название священных иудейских книг - “Ветхий завет” - только иллюстрация этого положения. А ведь в течение всей своей многовековой истории иудаизм был живым развивающимся организмом, чутко реагировавшим на запросы меняющейся жизни возникновением новых течений. И в последнее время это развитие идёт особенно бурно и плодотворно. Впечатляет общий принцип, по которому новые идеи – результат более глубокого проникновения всё в тот же Текст. Общее, возобновляющееся впечатление - свежести и древности, первичности и актуальности, глубины перспективы и прозрачности, ёмкости и конкретности мыслей и образов, соответствия фундаментальных понятий современным проблемам.
Не вдаваясь в сравнительный анализ религий, как отдельную большую тему, можно всё же констатировать его результат, к которому естественно приходит непредвзятый научный взгляд на проблему. Иудаизм – единственная религия, полностью соответствующая своему предназначению во всех аспектах: идеологическом, философском, этическом, педагогическом. Уникальное сочетание ясности и глубины идеи, им представляемой; всеобъемлющая система, в которую гармонично и без остатка укладываются все достижения мировой культуры. В частности, все вопросы, упомянутые в этом тексте, за многие века до их постановки западной мыслью были глубоко и полно, тонко и поэтично разработаны в Каббале, Талмуде и других комментариях к Писанию, священному и для христиан (по мере знакомства с этими комментариями растет недоумение: как, обходясь без них, можно было считать, будто что-то в Писании понимаешь?).
Но иудаизм – религия евреев, и как бы ни был убеждён нееврей в её истинности, к нему она вроде не имеет отношения. Ответ, как всегда, находится внутри иудаизма. Слово Сущего, дарованное на Синае избранному народу, конечным адресатом имеет всё человечество. Иудаизм - не одна из религий, а универсальное учение, поясняющее это Слово. И его первозданный свет, чудесно сохраненный “народом святым”, уже начинает восприниматься не только евреями. Реализуется это знаменательное явление в форме движения “Бней Ноах” (“Сыновья Ноя”). Принятие на себя исполнения семи законов Торы для сыновей Ноя людьми, формально не имеющими отношения к еврейству, позволяет им исповедовать чистую веру в единого Творца, руководствуясь накопленной тысячелетиями мудростью. Сегодня этому способствует сочетание объективных условий: осознание ограниченных возможностей науки и философии; разочарование в традиционных религиях; обилие и доступность материалов по иудаизму на распространенных языках.
Нельзя не сказать о жизненной насущности этой темы именно в наши дни. Человеческое разнообразие сделало возможным существование в рамках авраамической религии такого явления как бесчеловечный экстремизм. В сентябре 2001-го года по григорианскому календарю ясно обозначились непримиримость и широкая поддержка этого явления. Недвусмысленно обозначен и враг исламского фундаментализма - иудео-христианская цивилизация со всеми её ценностями. То, с чем сейчас столкнулся западный мир, уже давно стало повседневностью для евреев, живущих на Святой Земле. И террористы не делают секрета из того, кто их ближайший и главный враг. Сегодня мир с очевидностью делится на тех, кто относится к убийству как к вынужденной аномалии, или как к норме, даже доблести. Линия раздела добра и зла, правды и лжи проходит через Иерусалим. Это так же верно, как и то, что истина содержится в Священном Писании, реализуется сегодня в Земле Израиля, а вскоре восторжествует на всей земле. Запоздалое понимание этих взаимосвязанных вещей может дорого стоить человечеству. А путь к пониманию лежит через изучение иудаизма.
Еврейское понимание истории как выполнения воли Всесильного, как движения к Нему, блестяще подтверждено самим существованием евреев вопреки объективным законам, управляющим судьбами народов. Чудесное возрождение государства и языка - не лучшее ли это доказательство верности такого понимания? Пора понять всем, и прежде всего христианам, что нерв истории - судьба еврейского народа, и отношение к ней - показатель истинности или ошибочности позиции.
Принципиальная готовность человечества к практическому исполнению своего предназначения доказана гениями любви, действовавшими в нашем, далеко ещё не гармоничном, мире по законам мира идеального. Из многих и многих, современному человеку наиболее известны М. Ганди, Мать Тереза, А. Швейцер, Я. Корчак. Конкретный человек свободен подключиться к труду человечества, который всё равно будет исполнен, с ним или без него, либо остаться частью бездуховной, и потому смертной, природы. Если же он хочет приобщиться к смыслу и бессмертию, воплотив в своей жизни олицетворение духовности - любовь, то начинать можно и нужно сейчас и с себя. Для этого вовсе не обязательно быть гигантом духа или ожидать чудесных времён. Семья, близкие – идеальное поле действия, а самоотдача в любви – единственный путь к собственному счастью. Как говорил Шри Ауробиндо, самое большое чудо заключается в том, что Божественное – тоже естественно.
Мир создан ради человека, а человек – ради того, чтобы дать ему счастье. Достижение этого невозможно без участия человека, наделенного свободой выбора по подобию Творцу, и состоит, по определению философии, во «внесении положительного вклада в космическую эволюцию», а в терминах религии – в служении Всевышнему, ибо только Он знает, в чем состоит счастье Его творений и на каких путях оно может быть получено. Тому, как именно это осуществить, и посвящены Письменная и Устная Тора, т.е. вся необъятная мудрость иудаизма. Как сказал еврейский мудрец Гиллель, «иди и учи».